Только серьезно заболев, понимаешь, каким богатством является жизнь.

Блестящий интеллектуал и яркий полемист, американский писатель Кристофер Хитченс, сопротивляясь страшному диагнозу, до конца своих дней писал эту книгу. Это его последний репортаж, но уже не из «горячих точек», куда он часто отправлялся по заданию редакции, а из больничной палаты.

Это откровенный и горький рассказ о том, как жить в болезни. Мир едких и глубоко личных размышлений о собственной жизни, любимой работе и о той боли, какую причиняет писателю и оратору потеря возможности общаться.

Агностик в самом честном смысле этого слова, Хитченс остался верен себе до последней буквы, честно рассказал то, что сумел. Что чувствует болеющий, сопротивляющийся онкологии человек.

Почему мы решили издать эту книгу

Потому что такие книги должны быть. Читать эту книгу мучительно и горько: слишком очевидно становится, как мало мы ценим большой и яркий дар — жить обычной здоровой жизнью. Не каждая рука протянется ее открыть и все же...

В память яркого и необычного человека. Ее автора.

Для кого эта книга

Она для тех, кому важно в серьезные моменты жизни быть объективным. Несмотря или благодаря происходящему, болезни, горю, испытаниям. Для Хитченса вопрос объективности и здравомыслия — клинически болезненный, болезненно значимый для его совести, и, в конце-концов — памяти.

Это книга для тех, у кого есть опыт борьбы и потерь. Для тех, кто пытается быть откровенным и честным а в тяжелые минуты стремится устоять.

От автора

На дурацкий вопрос: «Почему я?» — космос, не задумываясь, отвечает: «А почему нет?»

У меня имелось столько планов на ближайшие десять лет. Я чувствовал, что достаточно потрудился, чтобы заслужить их реализацию. Неужели я не доживу до того дня, когда мои дети вступят в брак? Неужели не увижу, как будет отстроен Всемирный торговый центр? Неужели не прочту — и не напишу! — некрологов на престарелых злодеев Генри Киссинджера и Йозефа Ратцингера?

Вот что можно совершенно точно сказать о смертельной болезни: вы довольно много времени посвящаете подготовке к стоическому умиранию (и обеспечению дальнейшей жизни близких), но в то же время весьма активно занимаетесь выживанием. Очень необычный образ жизни — адвокаты поутру и врачи после обеда, этакое раздвоение личности.

Если я умру, то огорчу всех тех, кто пытался меня поддержать. Передо мной встала еще одна религиозная проблема: а если я действительно все преодолею, тогда что же, благочестивые мои сторонники смогут с вескими основаниями заявлять, будто их молитвы были услышаны? Мысль об этом меня страшно раздражала.